Филиппов был мастером эпизода и предпочитал играть проходимцев, тунеядцев, пьяниц и диверсантов. И простой народ его обожал! В отличие от многих «комиков поневоле», он никогда не мечтал исполнить ни Гамлета, ни Бориса Годунова, ни другую главную, непременно трагедийную роль. Наверное потому, что сама жизнь актера была трагедией: голодное детство без отца, неудавшаяся балетная карьера, несложившаяся семейная жизнь и жуткая смерть в одиночестве. Ни успех в работе, ни лучи славы не смогли отогреть его сердце, сгладить нелюдимый характер и избавить от тяготящего чувства одиночества.

Дитя революции

Родился Сергей Филиппов в Саратове, в 1912 году. Его детство пришлось на трудные послереволюционные годы. В стране царили разруха, нищета и голод. Мать Сергея была портнихой и кое-как перебивалась случайными заказами. На то и жили. Отец работал слесарем на заводе, как водится, выпивал и имел крутой и угрюмый нрав. А однажды заявился домой заполночь, крикнул жене: «Иду на войну. Береги сына!» и исчез навсегда. Маленького Сережу воспитывал брат матери, дядька Саша, человек с большими причудами. Он работал литейщиком, ходил в котелке и драном костюме. А когда началась Гражданская война, ушел на фронт и он, оставив семилетнего Сережу без мужского воспитания. В школе мальчик учился плохо, а самые большие проблемы были у него с поведением. Однажды на уроке химии за спиной учительницы он соорудил такую ядерную смесь, что эвакуировали всю школу, а Сергея отчислили. Мать с ним не справлялась. Мальчика отдали в подмастерья к слесарю-краснодеревщику, но когда Сергей «украсил» гвоздями антикварный комод красного дерева, мастер его выгнал. Не сложилась работа и в помощниках пекаря: мальчик забыл посолить тесто, и вся партия хлеба пошла на выброс. Потом была работа грузчиком, слесарем, садовником. Но ни одна профессия не пришлась Филиппову по вкусу.

Однажды зимним вечером Сергей проходил мимо местного клуба. Сквозь просвет затянутых морозом стекол он увидел теплый желтый свет и кружащиеся под музыку пары. Так и застыл, любуясь. Опомнился, побежал домой и несколько часов тайком от матери кривлялся перед зеркалом, стараясь повторить пируэты, повороты, шоссе, вращения. А потом набрался смелости и записался в кружок танцев. Высокого нескладного юношу с длинными ногами и угловатыми коленками приняли только из-за традиционной нехватки кавалеров. Уже через несколько занятий Сергей Филиппов был лучшим в группе, а потом и вовсе заявил, что едет в столицу поступать в балетную школу.

Из балета в актеры

Сказано – сделано. И вот уже Сергей с маленьким чемоданчиком, заботливо собранным матерью, штурмует Балетное училище при Большом театре. Но прием документов закончен, вступительные экзамены прошли. После множества мытарств он решает ехать в Ленинград. Опоздал и здесь. Судьба отводила его от балетной карьеры, но Сергей Филиппов упрям. Он хотел стать танцовщиком и стал им, поступив-таки в эстрадно-цирковой техникум, после которого был принят в Театр оперы и балета. Но с балетом не сложилось. На одном из первых выступлениях у молодого Филиппова случился сердечный приступ: сказывалось голодное детство. Врачи посоветовали оставить танцы. Поскольку жизни без сцены Сергей уже не представлял, то поступил в эстрадный театр-студию, где его заметил и пригласил в Театр комедии Николай Акимов.

Еще в цирковом училище Сергей Филиппов познакомился со своей будущей женой - Алевтиной Ивановной Горинович, которая училась на актерском отделении. Так сложилось, что мечтавший о балетной карьере Филиппов стал актером, а его супруга-актриса пошла работать учителем английского языка и переводчицей. В1932 году они поженились, а перед войной у них родился сын Юрий.

Комедийный талант Сергея Филиппова раскрылся на сцене театра: публика смеялась до упаду. Коллеги его уважали, Акимов ценил и прощал мелкие нарушения дисциплины, а сам Филиппов был счастлив от своего успеха. В годы войны Театр комедии выпустил за те годы шестнадцать премьер, и Сергей Филиппов был задействован почти во всех. Параллельно снимался в кино. За свою жизнь Сергей Николаевич снялся в более чем ста кинокартинах. Главных ролей ему не предлагали, но он умел и эпизод сыграть так, что сцена с его участием становилась лучшей в фильме. Все мы помним шведского посла из «Иван Васильевич меняет профессию», капрала и скорохода из «Золушки», лектора из «Карнавальной ночи», дрессировщика Алмазова из «Укротительницы тигров», и конечно, начальника из «Девушки без адреса» с его крылатой фразой «Масик хочет водочки!».

Кстати, на съемках «Укротительницы тигров» сцены с хищниками Филиппов играл без дублеров. Это был не только подвиг, но и безумие: та рисковать жизнью не согласился ни один актер. Конечно, поначалу Филиппову было страшно, а потом он нашел контакт с хищниками и даже однажды дал тигру Пуршу пинка под зад ногой, чем вызвал гнев дрессировщика: «Что это такое?! Я - укротитель, и то себе этого не позволяю!» А тигр все же простил Филиппову его выходку.

В лучах славы

Филиппову вообще все прощали многое. Супруга терпела его «звездную болезнь» и многочисленные ухлестывания за первыми красавицами Ленинграда. Акимов прощал актеру опоздания и прогулы репетиций, знал, что попадание в роль у него всегда 100%. Все-таки Сергей Филиппов был легендарным эксцентрическим актером космического дарования, каких мало. Больше всего его привлекало амплуа злодеев. Обладая демонической внешностью с угрюмым, даже зловещим выражением лица, богатейшей мимикой и врожденной наблюдательностью, Филиппов всегда подмечал в окружающих разные недостатки и воспроизводил их перед камерой очень метко и резко.

Он изображал людей неотесанных, недалеких, хамоватых, наделенных многими недостатками, хитрых, изворотливых и часто надменных, играл лодырей, пьяниц, злобных неудачников. Сам Сергей Николаевич часто говорил: «Меня часто спрашивают, почему я играю только отрицательные роли. Что на это ответить? Посмотрите на мое лицо. Разве с таким лицом можно сыграть председателя партийной организации?»

В жизни Сергей Филиппов тоже любил посмеяться над окружающими. Однажды идет он с приятелем зимой по Невскому, а на проспекте скалывают лед. Вдруг Филиппов бросается к куче льда и начинает ее разгребать. Приятель удивляется: «Сережа, что случилось?» А Филиппов так громко отвечает, чтобы прохожие слышали: «Да вот подарили перстень с бриллиантом, а он случайно в снег упал!» Когда собралась целая толпа и принялась рыть ледышки, Филиппов собрался уходить, громко бросив: «Да ладно, мне еще перстень подарят!».

Парадокс: Филиппов любил славу, но ненавидел внимание поклонников. Публика почему-то отождествляла характер актера с его героями и всегда и везде принимала за своего парня. А он был тонким, высокоинтеллектуальным человеком, тяготеющим к задушевным разговорам о высоком, он мог часами говорить о книгах, поэзии, писателях. Он терпеть не мог панибратства, кричал: «О господи, что я вам – животное?! Вы можете пройти мимо и дать мне жить, как я хочу?» Стоило ему приехать в провинциальный город, и за ним ходили толпы поклонников, постоянно дергали за рукав, лезли обниматься, предлагали вместе выпить. Однажды в ресторане к Филиппову подошла за автографом полная дама. Актер не мог найти бумаги, на которой он мог расписаться, и женщина предложила ему поставить автограф на своей пышно торчащей из декольте груди. Филиппов громко выругался и выбежал из ресторана.

Между тем своей известностью Сергей Николаевич никогда не пользовался. Бывало, стоит за водкой, ему со всех сторон: «Сергей Николаевич, проходите без очереди!» А он: ничего, мол, не за хлебом стоим, подожду!

Никому не нужен

Наверное, удел любого большого таланта – одиночество, особенно в нашей стране, да еще в тяжелое советское время, когда приходилось жить и творить Филиппову. Он всегда выгладывался на работе по полной, знал цену своему таланту, а получал копеечные гонорары, не мог себе позволить практически ничего. Он видел ситуацию в стране, когда к власти рвутся ничтожества. Ненавидел «показуху» и всегда говорил то, что думал прямо, в лоб. Нина Гребешкова, вдова Гайдая, признавалась: «С ним боялись дружить, но все его очень уважали. Прежде всего, потому что он был гениальным актером». Не секрет, что он любил выпить. Топил в рюмке водки и вечную философскую тоску, и  постоянные головные боли, переносить которые актер был не в силах. Позже его сноха, Татьяна Гринвич, в одном из интервью очень точно сказала про Филиппова: «У него не было дома. Не в смысле жилплощади, в смысле духовном. От этого же он и был резок с людьми, замкнут. Все цеплялось одно за другое в чудовищный клубок. И распутать его никто не мог…».

Не вынеся такой жизни, после десяти лет семейного стажа его жена Аля подхватила сына и уехала далеко, в Америку. Филиппов воспринял это как двойное предательство и навсегда прекратил общение с женой и сыном, хотя до конца жизни на развод так и не подал.

Много лет спустя рядом с ним появилась другая женщина, писательница Антонина Голубева, очень властная дама, которая была старше актера почти на двадцать лет. Она помогла актеру пережить увольнение из театра. Акимов долго терпел пьяные выкрутасы Филиппова, говорил: «Для меня один талантливый пьяница дороже десятка трезвых бездарей». Но всему наступает предел. Сергей Филиппов был уволен после того, как во время спектакля во весь голос нецензурно кричал из-за кулис актерам, как надо правильно играть.

Гражданская жена была рядом, когда Филиппову сделали сложнейшую операцию по удалению опухоли мозга. Но в 1989 году Антонины Голубевой не стало. И Филиппов, иронически звавший супругу Барабулькой и вечно высмеивавший ее перед друзьями, понял, что остался один. Совсем один. Опухоль мозга вернулась вновь. Через год великого актера не стало. Он умер один в своей квартире и лежал две недели. Соседи обратились на «Ленфильм» за финансовой помощью на похороны. И руководство киностудии, которое сделало на гениальном комике Сергее Филиппове множество успешных фильмов, заработало не один миллион, не выделило на его похороны ни копейки! Актеры, лично знавшие Сергея Филиппова, многие из которых сами влачили жалкое существование на копеечные пенсии, собрали деньги на скромный гробик и похоронили великого актера на Северном кладбище в Санкт-Петербурге. И слова совершенно гениальные написали на могиле: «И не будет в день погребения ни свечей, ни церковного пения». Это были любимые стихи Сергея Филиппова.

(с) Татьяна Сухотерина